Я жил себе и даже не тужил.
Но как то замечать я начал, братцы,
Бугор какой-то, от избытка сил,
Как будто я собрался почковаться.
Какой-то лишний мускул где-то там…
Хоть он меня и не тревожил лично,
Но всё же обратился я к врачам,
И очутился на скамье больничной.
«Вокруг меня побрили, костюмчик унесли,
Теперь на мне больничная одежда.
Квадратик неба синего и звёздочка вдали
Сияют мне как слабая надежда.»
Вот как-то раз я скушал клизму на ночь,
И стало мне совсем уж хорошо.
И наш палатный врач, Вадим Русланыч,
Как будто банку вскрыл меня ножом.
Во мне он очень долго ковырялся.
Наверно, что-то нужное искал.
Потом все взад засунуть постарался
И быстренько мне пузо залатал.
Два дня прошло, и я уже героем
Хиляю потихоньку в туалет,
С сестричками слегка шучу порою,
И требую прибавки на обед.
Вот таковы от века человеки!
Разрежь его, мерзавца, пополам, -
Он день — как труп, он пару дней — калека,
Ну а потом — сто грамм и ищет дам!