На краю европейского свода
Костенеют в борьбе вековой
Два великих славянских народа
С удивительно схожей судьбой.
Были взлеты у них и паденья,
Годы смут и гражданской войны.
И великие духа свершенья
Были этим народам даны.
Там Коперник был, тут — Ломоносов,
Тут с Мицкевичем Пушкин дружил.
Брал Шопен наши души без спроса,
А Чайковский — весь мир полонил.
Весь семнадцатый век над Россией
Веял польских хоругвей орел.
Государство, без чести, без силы,
Потеряло столицу и стол.
Предана своей знатью Россия,
И распалась, как труп, на куски.
Налетели стервятники злые,-
Шведов рать, казаки, крымчаки…
Но отбилась обитель святая,
Возродилась душа из оков.
Вся Россия, от края до края,
Поднялась, и стряхнула врагов.
За эпохой сменялась эпоха,
Время шло, и шагал человек.
Все эпохи кончаются плохо…
Подошел восемнадцатый век.
Но теперь уже Польшу спесиво
Продавала надменная знать.
И теперь уже польские нивы
Стал сапог чужеземный топтать.
И опять же крымчаки, казаки,
Шведов рать и московская рать…
(Наши предки умели, однако,
Долг столетний с лихвой отдавать!)
Понемножечку съежилась Польша
и, в итоге, пропала с доски.
На Земле ее не было больше,
Растащили совсем на куски.
И тогда все совсем размешалось,-
Кто там русский, татарин иль лях?
Все в России навек потерялось,
На бескрайних ее площадях.
И за русскую землю сражалось
Много Польши достойных сынов.
Много в этой земле их осталось,
Преумноживших славу отцов.
Пржевальский, Дзержинский, Котовский,
Достоевский и Циолковский,
Даже может быть Троцкий и Бродский,
И немножечко даже Рабовский…
Россияне в долгу не остались.
И в последней войне мировой
Сотни тысяч за Польшу сражались,
Долг полякам отдали с лихвой.
Рокоссовский и Малиновский.
Василевский и Черняховский,
Матусовский и Исаковский,
И, опять же, конечно, Рабовский.
Так что все-таки, худо иль бедно,
Не сгинела в столетьях страна.
Снова Польша, с весною победной
Ожила, весела и вольна.
В нашем лагере, вместе с другими
К коммунизму брела под узцы.
Край заветный стиляг из России,
Спекулянтов и мелкой фарцы.
Век двадцатый клонился к закату…
Рокировка случилась опять.
Снова Русь была смутой объята,
Снова знать ее рвется продать.
Тут слегка ослабела упряжка
И рванула в Европу вразброд.
И взбрыкнув, своенравная ляшка,
Прорвалась и помчалась вперед.
И теперь, надуваясь от спеси,
Учит Русь, как ей правильно жить.
Учит, нос уперев в поднебесье,
Как заморскому пану служить.
Ох, напрасно, панове, спесиво
Вы спешите соседку списать.
Русь всегда запрягает лениво,
А потом уж ее не догнать!
Ну а Польша… Всегда расцветала
И гордилась своей красотой,
Коль соседка ее подпирала
Деликатно, — широкой кормой.