Мы бродили втроем по знакомым местам,
По прозрачным бульварам, по Чистым прудам,
И, замерзший как пес, к нашим жался ногам
Ветер, пахнувший близкой зимой.
По Большой Харитоньевской долго брели,
А потом в Табакерку случайно зашли,
И как будто бы вмиг оказались вдали,
В сказке Гофмана, мудрой и злой.
В сказке той автоматы, как люди, живут,
И рисуют картины, и любят, и лгут,
И торгуют, и пляшут, и песни поют,
А добро там со злом конфликтует.
Но коварный Песочник, ужасный злодей,
В соответствии с подлой натурой своей,
В кукол там превращает несчастных людей
И танго с манекеном танцует.
Вышли мы на Мясницкую – что за дела?
Вновь с пустыми глазами гуляют тела,
Снова силы добра спорят с силами зла,
И стоят манекены в витринах.
Сели мы в Шоколаднице возле стекла,
Перед нами Москва, как на сцене, текла,
Будто там постановка бесплатная шла,
В многочисленных ярких картинах.
Было нам в этой пьесе легко и тепло,
Защищало от ветра двойное стекло,
Время так незаметно и плавно текло,
Был и текст интересен без секса.
Пили кофе и с фруктами сказочный чай,
Звуки легких мелодий лились через край,
Будто мы невзначай вознеслись прямо в рай.
Был Песочник хорош – в виде кекса.
(ноябрь 2002 г.)